Что означали поправки в Конституцию для тех, кто голосовал «за» и «против», объясняет Вадим Новиков – экономист, эксперт в области антимонопольной политики и прикладной микроэкономики, в 2022 году эмигрировавший из России в Казахстан.

***

Казахстан с новой Конституцией

Что означали предложенные поправки для тех, кто голосовал «за» и «против»

Референдум о поправках в Конституцию 2022 года — во многих отношениях нерядовое событие для политической жизни Казахстана. Граждане моложе 45 лет впервые смогли принять в нем участие — последний раз референдум здесь проходил в 1995 году в связи с принятием новой Конституции, которая закрепила переход от парламентской республики к президентской. Позже поправки вносились в Конституцию Республики еще пять раз, однако это делали уже депутаты без прямого обращения к гражданам.

Новая Конституция: Исключено упоминание об особом статусе первого президента и Лидере нации (Елбасы). Действующему президенту запрещается состоять в политической партии, а его близким родственникам — занимать должности политических госслужащих, руководителей субъектов квазигосударственного сектора. Смертная казнь запрещается. Конституционный совет преобразуется в Конституционный суд. Создана должность уполномоченного по правам человека.

Новый, шестой, пакет поправок стал ответом президента Казахстана на возникший в начале года политический кризис, который получил в стране название «январские события».

Поводом для массовых протестов стало повышение цены на газ. Граждане требовали смены правительства и отстранения от рычагов управления страной бывшего президента Нурсултана Назарбаева, полномочия которого были официально закреплены в Конституции и специальном законе. Протесты были подавлены с привлечением войск ОДКБ (военный союз с участием Казахстана, России, Армении и Кыргызстана). Однако требования протестующих были выполнены – правительство было отправлено в отставку, близкие к Назарбаеву чиновники потеряли посты, а сам Назарбаев перестал быть руководителем Совета безопасности (орган координирует деятельность силовых структур).

В марте в ежегодном послании действующий президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев провозгласил дальнейший отход от политического наследия первого президента. Он предложил исключить из Конституции упоминания об особом статусе первого президента, обеспечить беспартийность президента и ряда других должностных лиц, отменить смертную казнь, создать (точнее, воссоздать) в стране Конституционный суд, создать должность уполномоченного по правам человека. Токаев предлагает смотреть на эти перемены как на создание «Нового Казахстана» или «Второй Республики».

Согласно опубликованным Центральной комиссией референдума о поправках в конституцию данным, в нем приняло участие 68% граждан, которые имеют право голосовать, и 77% из них поддержали внесенный пакет из более чем пятидесяти поправок.  Здесь можно посмотреть официальные результаты референдума.

Если в Казахстане и существуют идейные противники этих поправок, они были мало представлены в политических дискуссиях. Тем более, что и сам первый президент Назарбаев принял некоторое участие в кампании за поправки.

Сторонники поправок рассматривали их не только как давно назревший шаг в целом в правильном направлении, но и как выдачу действующему президенту Токаеву кредита доверия на дальнейшую демократизацию политической системы. Здесь стоит отметить, что Казахстан в прошлом году, до начавшихся реформ, в рейтинге политических и гражданских свобод Freedom House стоял не намного выше России.

Но откуда тогда те, кто проголосовал против поправок? 23% по официальным данным в стране, где организационные возможности оппозиции минимальны, это заметный процент несогласных. Это голоса не столько против собственно поправок и в пользу сохранения особого статуса первого президента. Это знак недоверия действующему президенту. Отношение оппозиции собственно к поправкам характеризовалось скорее «хорошо, но мало»: меры не вредные, но недостаточные для создания действенной системы сдержек и противовесов для президентской власти. В  этих условиях конституция не сможет исполнять свое исторически главное предназначение – ограничивать власть первого лица и государства в целом.

Таким образом, референдум о новой редакции Конституции стал в первую очередь референдумом о доверии к действующему президенту Казахстана, к его намерениям и провозглашенному им курсу на демократизацию.

Основания для сомнений понятны. Устранение с политической сцены нового президента может быть как признаком демократизации, так и, напротив, консолидации власти новым президентом; а частичная реализация пожеланий митингующих может быть как временной неохотно сделанной уступкой, так и отражением собственных взглядов президента, которые благодаря протестам он получил возможность реализовать.

Евразийскому пространству знакомы случаи обоих вариантов развития событий.

Пример реализации сомнений скептиков — действия Дмитрия Медведева, преемника Путина на посту президента России. После протестов на Болотной площади в конце 2011 года Медведев пошел на некоторую либерализацию политической системы, что позволило в краткосрочном плане сбить волну протестов, а далее подавить их традиционными силовыми средствами. Протестующим из современных городских классов в качестве «пряника» досталась не демократизация, а «урбанистика» — улучшение городской среды за счет создания парков и велодорожек.

Альтернативный сценарий мы видели в действиях генерального секретаря КПСС, а впоследствии президента СССР Михаила Горбачева, который начинал со скромных политических реформ, но в конечном счете за короткий срок превратил СССР в достаточно демократическое государство.

Время покажет, какой сценарий реализуется. Уже сейчас очевидно, что Казахстан старается не быть братом-близнецом современной России. Власти на уровне риторики декларируют во многом противоположный российскому политический курс и находятся под влиянием других стимулов. Руководство страны, как и его оппоненты, заинтересованы в компромиссе. В обществе преобладает желание избежать насилия подобного январскому или революций подобных тем, что были в соседнем Кыргызстане.